Сталь и камень - Санчес Сильвана Дж.

– Запомни одно, моя дорогая, – сказала она. – Метка Смерти не определяет, кто ты есть. Твоя судьба зависит только от тебя.

Кивнув на прощание, Геката развернулась и вышла из комнаты.

Гипнос и Хронос встревоженно переглянулись, и я поняла, что они оба задумались о словах Гекаты.

Хронос нерешительно нарушил молчание:

– Что теперь?

В этот момент меня захлестнула вновь обретенная энергия – убежденность, которую я никогда не испытывала прежде. С непоколебимой уверенностью я поднялась и встала в центре комнаты. Посмотрела богам в глаза и непреклонно заявила:

– Мы возвращаемся во дворец. Геката права. Я не позволю Танатосу управлять моей судьбой.

Страх мелькнул на лице Гипноса.

– Значит ли это, что ты больше не покинешь нас? – тихо, но отчаянно спросил.

Я ободряюще сжала его руку. Слабая улыбка появилась на моих губах, и я пробормотала:

– Больше никаких побегов. Я готова встретиться лицом к лицу с Аидом, даже если он не готов.

Несмотря на мои попытки успокоить Гипноса, в его взгляде все еще читался страх.

– Значит, мы возвращаемся во дворец. – Хронос кивнул в знак согласия и направился к двери. Мы с Гипносом последовали за ним в гнетущей тишине, которая окутывала, словно удушающий туман.

37. Филлип

Сердце колотилось в груди от острого предчувствия, пока я бежал, спотыкаясь, по заросшей тропинке к роднику нимфы. Чем ближе я подходил к горе, тем больше узнавал пейзаж. Вот он. Тот же каменный помост, утопающий в море полевых цветов, окутанный слабым светом и поросший тонкими нитями плюща.

Элоиз не шевелилась и не говорила с тех пор, как мы сбежали из пещеры Харона, но кровотечение давно прекратилось, и это вселяло надежду.

Я остановился у помоста. Нерешительно заправил несколько выбившихся прядей светлых волос за ухо девушки и прошептал:

– Мы справились. С тобой все будет в порядке, моя дорогая. Я сейчас вернусь. – Я говорил тихо, хотя знал, что Элоиз не слышала ни слова. Но мне хотелось, чтобы она знала – чувствовала, – что мы добрались и она наконец была в безопасности.

Опустив ее на подстилку из маргариток, я заметил маленький символ, выгравированный на камне. Я узнал его по старым сказкам, хотя никогда раньше не видел. Неуверенно протянул к нему руку, чтобы коснуться, и был вознагражден громким грохотом из недр земли. Быстро, как молния, камни сдвинулись, открыв потайную комнату под землей.

Сделав вдох, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, я спустился в темноту.

– Минта! – крикнул я, войдя в святилище. Мой голос отразился от голых стен.

Казалось, время остановилось, пока я ждал хоть намека на ее присутствие, и наконец Минта ответила.

– Ах, мой прекрасный воин, – радостно промурлыкала нимфа, возникнув из воздуха. Ее чувственная фигура была задрапирована в тончайшую, словно паутина, ткань и украшена бриллиантами, которые сверкали, как утренняя роса на листьях. Нефритовые пряди мерцали в ее черных волосах, она изящно откинула их небрежным движением руки. Минта стояла передо мной, и сладкий запах леса после летнего дождя наполнил воздух, рассеяв все мои тревоги и горести.

– Итак, скажи мне, – лукаво спросила она, – твои поиски увенчались успехом?

Кивнув, я достал ключ из кармана и вложил в ее протянутые руки. Нимфа ахнула от восторга и закружилась вокруг меня, а затем заключила в крепкие объятия. Слезы потекли по ее щекам от радости при виде реликвии, которая освободит ее из райской тюрьмы.

Почти пританцовывая, Минта вернулась к трону и осторожно вставила ключ в скважину у его основания. Знакомый металлический звон наполнил святилище, сопровождаемый скрежетом механизмов, которыми давно не пользовались. Затем раздался скрип, такой громкий, что мы оба подпрыгнули. Лязгнул металл, и лозы-браслеты с громким шипением упали с запястий Минты.

Нимфа закричала от радости и закружилась, а затем бросилась ко мне и вновь сжала в крепих объятиях.

– Доблестный Стальной Лев, я так благодарна тебе за службу! – воскликнула она, ненадолго отстранившись от меня. – Я могу поцеловать тебя! – Ее руки легли на мою шею, и пухлые губы замерли всего в нескольких дюймах от моих. Ледяное дыхание нимфы коснулось моего лица.

– Это было бы честью для меня, миледи. Но с вашего позволения не могли бы вы обменять этот поцелуй на что-нибудь другое в знак благодарности? – спросил я, стараясь не обидеть ее.

– Продолжай, – заинтересованно ответила Минта.

Один шаг вперед, и я спустился с помоста, всем своим существом ощущая присутствие нимфы, следующей за мной. Тихая мольба сорвалась с моих губ:

– Мне нужно, чтобы вы спасли мою подругу Элоиз – она ранена.

Минта стояла всего в нескольких шагах от меня, и я почувствовал, как забилось мое сердце. Меня терзали сомнения. Могла ли Минта действительно помочь Элоиз? Был ли какой-нибудь другой способ? Времени на раздумья не было. Мне оставалось лишь верить.

Нимфа побледнела, и ее зеленые глаза потемнели от боли. Ревность и подозрение читались в морщинке, появившейся между ее бровями.

– Ты должен был рассказать мне об Элоиз, прежде чем отправиться в это путешествие, – процедила она сквозь стиснутые зубы, отвернувшись.

Я попятился, пораженный внезапной сменой ее настроения. Но я отказывался терять надежду: в отчаянии схватил Минту за руку и взмолился:

– Пожалуйста… спасите ее. – Несомненно, существование Элоиз породило всепоглощающие подозрения Минты и наполнило ее душу обидой. Я умоляюще склонил голову, пытаясь достучаться до крупицы доброты, которая все еще осталась в ее сердце. – Без Элоиз мне бы никогда не удалось освободить вас. Пожалуйста, миледи, нам нужна ваша помощь.

На лице Минты застыло сомнение, ревность и что-то гораздо более угрожающее. Ее губы недовольно сжались, превратившись в тонкую полоску, взгляд задержался на моей руке и медленно опустился. Прищурившись, она обиженно процедила:

– Нет. Я так не думаю.

Я сглотнул комок в горле и собрался с духом.

– Я был бы бесконечно благодарен вам за помощь, – смело заявил я. – Пожалуйста… если это в ваших силах, исцелите ее.

Услышав мои слова, Минта закипела от гнева, и в ее зеленых глазах вспыхнула ненависть.

– Если? – рявкнула она. С гримасой презрения она медленно наклонилась, и наши взгляды встретились. – Ты сомневаешься в моей силе, человек?

Я покачал головой.

– Н-нет. Конечно нет, миледи. – Я не нуждался в другом напоминании о том, что жизнь Элоиз висела на волоске. – Но нам срочно нужна помощь.

Минта колебалась, и ее острый словно лезвие взгляд пронзил мою душу. Наконец она выпрямилась, и легкая усмешка тронула уголки ее губ.

– Хорошо. Я помогу твоей подруге. Но только при одном условии.

– Все что угодно, – в отчаянии выдохнул я.

Она злобно ухмыльнулась.

– Ты должен поклясться мне в своей верности, – произнесла нимфа мягким, полным страсти голосом.

Мое сердце оборвалось от услышанного, но я понимал, что у меня не было другого выбора.

– Клянусь в своей верности вам, миледи.

Минта довольно усмехнулась и приказала следовать за ней обратно в подземное святилище вместе с Элоиз, бледной и неподвижной в моих объятиях. Когда мы добрались до маленькой комнаты, Минта жестом велела положить девушку на каменное ложе, поросшее мхом.

Сердце бешено забилось у меня в груди, когда нимфа шагнула ближе, и ее руки охватил жуткий зеленый свет. Ее ладони двигались по телу Элоиз, исцеляя и возвращая тепло туда, где когда-то был холод. Время, казалось, болезненно замерло.

Наконец Минта отошла в сторону, уперев руки в бока, оценивая свою работу. Кожа Элоиз порозовела, и теперь девушка дышала спокойно.

– Она будет жить, – победно объявила Минта и, посмотрев на меня своими нефритовыми глазами, сурово добавила: – Но помни о своей клятве, мой принц. Ты должен хранить верность мне.

Я молча поклялся принять любые последствия этой сделки. За жизнь Элоиз я готов был заплатить любую цену. Пока мы поднимались на поверхность, в моей голове звенела одна мысль: о чем нимфа попросит меня в следующий раз? Вдруг мне придется предать собственное королевство ради нее?